Создания света – создания тьмы - Страница 22

А где-то в стороне от сражения Бронз встает на дыбы, и там, где сверкают его копыта, падают в прах города. Поэт поднимает свою трость, но ее зеленые огни не могут погасить голубого пламени, изливаемого сейчас Бронзам на мир. Теперь на Блисе осталось только девять городов, и Время добивает их. Дома, машины, трупы, младенцы, пестрые палатки выхвачены ветром из огня и, бешено крутясь, проносятся мимо ярмарки. Взгляните на краски Блиса. Красный? Вот берег реки – красный, и над ним висит в воздухе мутно-зеленая вода и летят пурпурные камни. Желтый, серый и черный – город под тремя лимонными мостами. Кремовое море сейчас – это небо, и одичалые ветра ревут, как сотни электропил. Запахи Блиса – это дым и горелая плоть. Звуки Блиса – это вопли посреди лязга обрушивающихся механизмов и дробный ливень тысяч бегущих ног.

– Остановитесь! – кричит Фрамин, вырастая в сверкающего зеленого гиганта посреди хаоса. – Вы превратите этот мир в пустыню! – и голос его раскатывается над Оакимом и Генералом ударами грома, и свистит и трубит над ними.

Однако они продолжают сражаться, и волшебник подхватывает своего друга и пытается открыть путь для бегства с Блиса.

– Ты никогда не был офицером! – кричит один из Генералов. Один из Оакимов смеется:

– Зачем мундир в Доме Мертвых?

В воздухе над гибнущим миром вспыхивает контур двери, полной зеленоватого мерцания, она становится все более реальной и начинает открываться.

Фрамин опять обычный человек. Когда дверь распахивается, его и Мадрака вдвоем несет к ней, а высокие волны за их спинами мчатся и опрокидываются в исхлестанный ветром океан.

Волны хаоса подхватывают полчища Оакимов и Генералов, ветры изменений несут их к зеленой двери, которая всасывает обоих, как воронка огромного светящегося водоворота. Все еще сражаясь, они приближаются к ней, поодиночке влетают внутрь и исчезают.

Бронз переступает совсем медленно, но когда дверь уже закрывается, каким-то образом проходит через нее до того, как пустота становится добычей хаоса…

…Нет больше ни рева, ни движения, и весь Блис, кажется, вздыхает после отсрочки казни. Многое разрушено и многие умерли или умирают сейчас – в момент времени за тридцать три секунды до того, как Оаким и Генерал начали фугу, которая теперь никогда не начнется на засыпанных мусором расщелинах и дымящихся кратерах ярмарки. Среди упавших арок, опрокинутых башен и обрушившихся зданий с обнаженным огненным мечом шагает спасение. Лихорадка нового дня приходит на Блис из Домов Энергии…

Где-то лает собака.

Гнев Огненной Леди

Негра из Калгана пробирается полуослепшая сквозь растерянные толпы и уже не слышит новых воплей. Холодный ветер поднимается среди пестрых красок ярмарки. Посмотрев вверх, она видит то, что приковывает ее взгляд и заставляет споткнуться среди поваленных палаток и изодранных флажков.

Это – Стальной Генерал верхом на Бронзе. Он опускается вниз, – медленнее, еще медленнее. Мегра читала о нем, слышала о нем, ведь он существует в апокалиптических писаниях всех наций и всех народов.

Позади нее во вспышке зеленого пламени исчезает павильон. Зеленая ракета прорезает воздух, парит в нем и сгорает.

Огромный зверь Бронз движется все медленнее, опускаясь туда, где только что она оставила Оакима и воина-священника Мадрака, сошедшихся в единоборстве. Мегра оглядывается, но среди толпы ее рост не позволяет ей увидеть уже ничего и она продолжает пробираться к последней палатке смерти.

Теперь она пускает в ход всю свою необычайную силу, чтобы пройти там, где другой не смог бы сделать и шага: она движется, как пловец среди многоруких тел, машин с перьями и человеческими лицами, женщин с мерцающими огнями на коже, мужчин со шпорами, растущими из локтей, мимо тысяч обычных лиц всех шести рас, мимо женщины, похожей на огромную скрипку – из ее груди несется музыка, доходящая сейчас до неистового и невыносимого крещендо, отталкивает мужчину, носящего сердце в жужжащей шкатулке, подвешенной к поясу; бьет непонятное создание, похожее на полураскрытый зонтик, которое в безумии обвивает ее щупальцами; расталкивает толпу прыщавых зеленых карликов, поднимается к павильонам, пересекает площадку, где земля плотно утрамбована, спрессована с опилками и соломой, и – свет меркнет над Блисом; уже в полумраке Мегра бьет маленького крылатого зверька, что кружится вокруг нее и невнятно бормочет.

Затем она поворачивается и видит необычайное… Рядом с ней стоит красная колесница с пустыми постромками, еще раскаленная от небесной пыли – звезд. Колеса ее прочертили в земле глубокие, но короткие борозды. А за ними – нет следа.

В колеснице – одетая в плащ и окутанная облаком вуали женская фигура. Локон волос цвета запекшейся крови пламенеет у ее виска. Правая рука, оттенком почти сливаясь с алостью ногтей, держит поводья, привязанные к пустоте перед колесницей. Летающий зверек, которого Негра ударила, устроился теперь на плече этой женщины, его перепончатые крылья сложены и незаметны, а безволосый хвост слегка подрагивает.

– Негра из Калгана, – слышится голос, бьющий по лицу, как усыпанная алмазами перчатка, – ты пришла ко мне, как я пожелала… – и влажный туман, поднимающийся из ее колесницы, медленно сгущается вокруг огненной женщины.

Негра дрожит, чувствуя, как что-то подобное черному льду межзвездных пространств касается ее сердца.

– Кто вы? – лепечет она.

– Смертные зовут меня Исидой, Матерью Праха.

– Зачем вы ищете меня? Я знаю вас, леди, только по преданиям и легендам…