Создания света – создания тьмы - Страница 39

Она свивается в кольца вокруг него, отступает… Стоя там, над облаками и над всем, он обрушивает на нее молнии.

Звездный жезл вибрирует в его руке, испускает вой, вспыхивает нестерпимым сиянием. Вещь отступает. Сет шагает по небу, преследуя ее. Она скручивается, падает, стелется по поверхности планеты.

Преследуя ее. Сет встает на вершину горы, и где-то над луной следом идут Принц и Генерал.

Сет смеется, и жар взрывающегося солнца хлещет тварь.

Но она разворачивается и бросается к нему, и Сет отступает через континент, поднимая за собой дымные смерчи.

Ураганы качают растрепанными головами. Шаровые молнии катятся по небу, и вечные сумерки озаряются языками пламени, падающими на Вещь-что-плакала.

Но она все идет, и там, где она ступает, падают горы. Далеко внизу гулко трясется земля, а сандалии на ногах Сета оставляют следы ударами грома.

Проливаются дожди, сгущаются облака, и огненные воронки раскалывают землю.

Тварь приближается, нападает, и путь ее – пламя и прах, прах и пламя.

Жезл звенит, как колокол, и моря выплескиваются из берегов.

Тварь атакуют все стихии, но она все равно надвигается.

Сет рычит, и скалы перемалываются в порошок, и ветры раздирают облака на части, вертят ими и соединяют вновь.

Тварь кричит, и Сет, стоя одной ногой в море, улыбается и поднимает вихри.

Она надвигается, и воздух леденеет от ее дыхания. Тайфун взвивается под рукой Сета, и молнии беспрерывно сыплются вокруг. Земля разрушается и оседает.

Сет и тварь бьют одновременно, и континент под ними разваливается.

Океаны начинают бурлить, и небо вспыхивает всеми красками северного сияния.

Три слепяще-белых огненных иглы пронзают тварь, и она отступает к экватору. Сет идет за ней, а хаос идет за Сетом. Раскаты грома над экватором и удары, удары, удары Звездного жезла, пронзающие небо насквозь…

Дым оттенка тусклого изумруда заволакивает мир, и слуга судьбы – Время меняет цвета декораций на сцене.

Плач и далекий удар колокола, и падают оковы моря и воды вздымаются, как колонны Помпеи в тот день, когда они были разрушены; и жар, жар кипящих океанов поднимается с ними; и нечем дышать в раскаленном, сгустившемся воздухе. Уходя в темпоральную фугу, Сет распинает тварь на кресте тлеющего неба, а она все кричит и отбивает его удары, и порывается ударить сама. И хотя броня Сета не есть истинная Перчатка Энергий, она цела, потому что Вещь-что-плачет не коснулась его. Он рассыпает бусины пламени, и изнуренная девятнадцатью ранами тварь обрушивается в себя. Снова бьют молнии, и Вещь-что-плачет-в-ночи коллапсирует в тяжелый кегельный шар, опасный и злобный. Он вопит, разрывая барабанные перепонки, и Сет зажимает уши, но продолжает лить на нее лучи своего оружия.

Затем нестерпимый вопль исторгается из самого жезла. Клинок розового огня падает на тварь.

Она становится длиннобородым стариком ростом в несколько миль…

Она поднимает руку, и пламя загорается вокруг Сета.

Но Сет вздымает свой жезл, и тьма пожирает пламя, и зеленый трезубец вонзается в грудь твари.

Падая, она превращается в сфинкса, и он раскалывает его ультразвуком.

Она превращается в сатира, и он кастрирует его серебряными щипцами.

Тогда, раненая, она возносится на трехмильную высоту коброй черного дыма, и Сет знает, что момент настал. Он поднимает Звездный жезл и направляет его…

Интермеццо

Воинства сшибаются в тумане планеты Д'донори, и голинди спариваются на могилах убитых; когда корону вырывают из головы Дилвита, он остается без скальпа;

БРОТЦ, ПУРТЦ и ДУЛЬП вновь ослеплены своими соседями;

на мире Валдик – завывание и тьма;

из руин Блиса пробивается жизнь;

Марачек трижды мертв, и цвета его – цвета праха;

на Интерлюдии все так же идут вечерние дожди и началась ересь, поскольку монах Враз сообщил собратьям о видении ему Сандалий: монах, вероятно, перебрал наркотиков;

трижды безумный ветер дует под морем и над морем в Месте Стремлений Сердца, и зеленый ящер, живущий там, резвится в осеннем тумане, а созвездия яркобрюхих рыб выписывают замысловатые узоры.

Трость, кулон, колесница и прочее

…Его рука лежит на ее талии, и в зеленом окне, там, в Доме Мертвых, они видят Осириса, летящего по небу на своем черном арбалете, несущем молот, который может разбить солнца. Повелитель Дома Жизни летит один, и желтые глаза неподвижны на его лице, которое никогда не меняет выражения. Они следят и за темным кораблем, в котором Анубис, Мадрак и пустая перчатка Энергий.

Фрамин чертит кончиком трости две линии, продолжая траектории кораблей. Теперь перед ними возникает место, где линии пересеклись – там лежит сотрясаемый жестокими конвульсиями сумеречный мир.

– Как они смогли узнать, где это? – спрашивает Пепла.

– Я не знаю… Хотя… Осирис! Он нашел записку. Я помню, какой у него был вид, когда он ее читал.

– И?..

– Гор. Гор оставил ее, и в ней указано именно это место.

– А откуда узнал Гор?

– Он сражался с Тотом – вероятно, просто внутри его разума, а Гор может заглядывать в мысли человека и узнавать, что он думает. Наверное, Гор выкрал кое-какие из них, а Принц в пылу борьбы ничего не заметил. Его необходимо предупредить!

– Может быть, Тифон успеет позаботиться о его безопасности.

– А где сейчас Тифон?

Они смотрят в окно, окруженное зеленым мерцанием, и изображение исчезает. Чернота, пустота, мрак. Больше – ничего.

– Выглядит так, словно Тифона не существует, – говорит Фрамин.